С первой персональной выставки прошло уже 6 лет, но омичи все также с теплом встречают художника. Редакция «МК» в Омске» побывала на мастер-классе и узнала из первых уст о том, как работает профессионал и с чего советует начать карьеру юным дарованиям.
Нет негениальных детей. Все рождаются гениями. Многое зависит, конечно, от того, кто нас учит. Можно и переучить. Но когда ты берешься за что-то и делаешь это профессионально, от души и все время совершенствуешься, то у тебя всегда есть шанс состояться. Когда я учился, нам педагог не говорил, как рисовать – он просто все перечеркивал. Я учился рисовать у соседа. Тот в свою очередь смотрел, как рисую я. И так мы учились друг у друга.
Все новое должно быть основано на знании старой школы. Почему возникли такие направления, как экспрессионизм, импрессионизм, кубизм? Да потому что появилась фотография, и художники стали искать новые формы, новые направления. Ведь теперь все то, что раньше изображали, можно запечатлеть на фотографии одной вспышкой. У художника должна быть классическая база. Нужно учиться цельным вещам, осваивать старые школы. Поначалу будет полезным копировать оригиналы. Попробовать сделать так, чтобы оригинал был именно у вас, а не у его владельца. Классика учит чувствовать природу вещей. Потом можно придумывать все, что угодно – заняться абстракцией, сюрреализмом. Не нужно бояться экспериментов. Я вот пробовал себя в разных стилях. Сам часто меняю техники.
Труд художника – это огромная работа, которую нужно выполнять профессионально. Если ты хочешь быть художником и зарабатывать при этом деньги, нужно отдать себя этому полностью. Только так рождаются гении. А что такое гений? Гений – это талантливый человек, наделенный упорством того, кто этого таланта как раз таки лишен. Это огромный труд, но в труде надо быть обязательным. Еще художник должен быть духовным. Меня как-то попросили изобразить для американской галереи трагедию 11 сентября. Принесли всякие жуткие фотографии… Я нарисовал на развалинах согнувшегося плачущего ангела. Можно путем метафоры передать впечатление. В такой картине больше духовности, глубины, чем на тех, где изображено все воочию.
В Москве 245 тысяч художников. Я практически не знаю никого, но я знаю, что они все знают меня. Когда я чувствовал, что уже состоялся, то в Ульяновске поставил памятник художнику Аркадию Пластову. Когда один художник ставит памятник другому – это говорит о том, что художник относится к другим художникам с уважением. Не нужно завидовать своим современникам. Жить надо всегда с сердцем. Не нужно никому завидовать – у каждого своя дорога. Как только вы ушли в злобу, ненависть, неприятие, то возможность вернуться на свою «прямую» теряется.
Часто поступают предложения сниматься в кино. Я считаю, что искусство (будь то кино или живопись) – это цельная вещь, которой нужно посвятить себя полностью. Я могу себе позволить сыграть самого себя – для поддержания имиджа, так сказать. Но от полноценных ролей, где нужно вжиться в образ, отказываюсь. Нужно выбрать что-то одно свое и совершенствоваться в этом.
В советское время я участвовал в эротических выставках. Тогда это было запрещено. Я был еще студентом, когда мне предложили поучаствовать на эротической выставке. «Обнаженка» есть у каждого художника – я внес небольшие правки и отдал картину. Через некоторое время узнал, что попал в альбом лучших эротических художников мира! Вообще не считаю себя эротическим художником – я все-таки экспериментатор, символист и портретист.
Я очень мечущаяся натура. Я постоянно что-то менял в своей жизни, бросал, уезжал и возвращался. Когда-то я хотел стать пиратом. Уехал в мореходку. Потом случайно попал в Ростов, случайно пошел в училище, случайно один педагог сказал мне: «Мальчик талантливый, нужно пробовать!». Думал, что не буду художником. Но в глубине души хотелось доказать, что я могу рисовать. На втором курсе мой сокурсник купил мою картину – появилась мотивация.
У меня нет идеала женщины. Я люблю всех. Как говорил Рафаэль, нет некрасивых людей. Есть плохие художники и, я бы сказал, плохие фотографы. Не люблю, когда на лице много грима и «пластики». Стараюсь не брать такие портреты, потому что я не вижу лица.
Однажды живопись спасла мне жизнь. Я был в Эквадоре. Писал портрет президента. Он предложил мне съездить на море. Но так как на море я уже был, хотелось тогда очень увидеть джунгли. Нам (я был с переводчиком и с послом) выделили самолет, чтобы на нем мы смогли добраться до безопасной части джунглей и насладиться ими. Во время полета самолет начал барахлить, и мы вынуждены были приземлиться, что, собственно, мы и сделали. Мы врезались в берег – в самолете разбилось стекло. Рядом был крокодил, который, видимо, почувствовал нас. Он схватил нашего летчика за ногу – нам еле удалось оттащить нашего пилота. Когда все пришли в себя, один из сопровождающих заявил, что на месте, на котором мы сейчас находимся, лет 20 назад жили каннибалы. И буквально через несколько минут к нам навстречу из джунглей выбежали очень агрессивно настроенные дикари, вооруженные копьями. Они нас окружили, завязали руки. Как позже оказалось, мы приземлились на их священное место, на котором можно быть раз или два в год по праздникам. Посол пытался через переводчика объяснить, что я от президента прилетел, от главного «вождя» страны. А у этого местного вождя глаза кровью налились! Ведь он здесь считает себя главным. Нам удалось с их разрешения достать из самолета мою книгу с картинами и показать им ее. Вождь, конечно, ничего не понял. На что мне посол посоветовал нарисовать этого самого вождя. Я дрожащей рукой нарисовал его портрет. Вождь все время заглядывал. После он выхватил у меня этот листок и начал показывать его всем. Он себя каким-то образом узнал и тут же обозначил нас гостями. Вот так этот рисунок спас нам жизнь.
В Омске живут творческие и талантливые люди. Эта глубинка, эта, как я бы сказал, столица Сибири дает лично мне силу. В Москве нет такого энтузиазма и усердия. Россия – это не Москва, где уже «страна в стране», не Санкт-Петербург, где уже больше иностранцев, чем россиян. Настоящая Россия – здесь. Я вижу в людях обаяние и натуральность, что меня очень подкупает. Я видел «пластику», условности в общении, а здесь живут настоящие люди. Отношения между ними намного чище. В вашем городе можно получить все знания, состояться как личность, быть востребованным во всем мире. Есть история, есть глубина, есть трогательность и преданность. Я посвящу целый цикл этому краю. Обязательно приеду сюда летом, буду проводить мастер-классы.
