Отдельно взятая “Перспектива”

 

В эпоху социализма Муромцевский хлебоприемный пункт являлся для района предприятием стратегическим. Сюда везли свой урожай все местные сельхозпроизводители. Построен он был по-крестьянски основательно. Крепкие, хорошо оборудованные хранилища, способные принять десятки тысяч тонн зерна. Обширная сеть подземных и надземных транспортеров. Аккуратно за-
асфальтированная территория. Прямой выход к судоходной реке Тара – еще в середине 80-х годов зерно вывозилось самым дешевым речным транспортом. Если где-то случайно сохранилась отчетность предприятия тех лет, по ней можно проследить динамику развития каждого хозяйства района.

 

Приватизировался хлебоприемный пункт тоже как стратегический объект – таким образом, чтобы не ущемить интересов мест-
ных товаропроизводителей. Большинство из них вошло в состав открытого акционерного общества, получившего многообещающее название ОАО “Перспектива”. Легко догадаться, что это название в полной мере отразило оптимизм муромцевских крестьян относительно начинавшейся новой жизни. Никто тогда и подумать не мог, что перспективы “Перспективы” окажутся призрачными.

 

Спустя десять лет “в живых” почти никого из числа учредителей акционерного общества не осталось, а по пересохшим ручейкам зерна на районный элеватор опять-таки можно было составить диаграмму неуклонного ухудшения самочувствия местных аграриев. Вскоре хранить вообще стало нечего, и “Перспектива” умерла. Через некоторое время на месте доб-ротных складов уже торчали голые стены, территория заросла сплошным бурьяном и превратилась в свалку ржавого металлолома. Получился печальный памятник, напоминавший о былом благополучии и утраченных иллюзиях.

 

 

Здесь, по логике событий, в истории предприятия должна была стоять точка, но неожиданно получилось продолжение. Несколько лет назад полуразрушенный “памятник” купил предприниматель Александр Беляков. Зачем? Вопрос, между прочим, немаловажный в нашей истории. У Белякова успешный бизнес, связанный с оптовыми поставками зерна. Не олигарх, но человек вполне состоятельный. В Омске работает давно, хотя вообще-то, он коренной москвич – большую часть жизни провел в столице. А тут вдруг далекий северный район, считай, медвежий угол, разоренный элеватор, где взять абсолютно нечего. Зачем?

 

Сам он объясняет свое решение просто: захотелось построить что-то настоящее и прочное. На земле. Идею заняться сельхоз-производством вынашивал давно и однажды даже попытался ее реализовать – в другом регионе. Неудачно. Потерял сто тысяч долларов и проект свернул. Так что Муромцево – уже вторая попытка. Беляков далеко не прожектер и отлично осознавал, что сельское хозяйство не та сфера, где можно по-быстрому “срубить” легкие день-
ги. Да и непросто начинать новое дело в пятьдесят лет. Но он посчитал, что лет десять еще в запасе есть, почему бы не попробовать. В конце концов, развивать “Пер-спективу” гораздо интереснее, чем тратить деньги на разные личные удовольствия. Такая вот версия относительно мотивов, подвигших предпринимателя на рискованный шаг. В нее, конечно, можно и не поверить, но тогда нужно предложить какое-то другое объяснение, которого не видно.

 

Но, конечно же, “Перспектива” для Белякова – не альтруистиче-
ский проект, а прежде всего бизнес. Причем бизнес, по его мнению, стратегически беспроигрышный. Он убежден, что производство продовольствия по определению не может быть невыгодным. Потому что во все времена люди хотят есть. И в нашей стране сельское хозяйство – это не “черная дыра”, как до сих пор принято считать, а едва ли не самая перспективная отрасль. Что, собственно, Александр Иванович и намеревался доказать.

 

 

Мгновенного чуда, как и следовало ожидать, не произошло, но предприятие начало постепенно, шаг за шагом возрождаться из руин. Поскольку заработать на услугах по хранению зерна шансов не было, Беляков сделал ставку на его производство. Акционерное общество приобрело две тысячи гектаров пахотных земель и заключило договор с компанией САН ИнБЕВ на выращивание пивоваренного ячменя. В Германии закупили элитные семена – вместе с лицензией на их использование, пригласили в Муромцево для консультаций немецких специали-
стов. Один за другим восстанавливались зерносклады, приводилась в порядок территория, приобреталось оборудование, транспорт, сельхозмашины. Пришлось вкладывать средства и в землю: исследования показали, что она настолько истощена, что азот отсутствовал даже в парах.

 

Кредитами Беляков принципиально не пользовался – перебрасывал в Муромцево ресурсы, заработанные в другом бизнесе. Ежегодно на развитие “Перспективы” удавалось выкроить порядка 10 миллионов рублей.

 

Говоря экономическим языком, в район пришли те самые долгосрочные инвестиции, о которых мы столько говорим и притока которых ждем, как манны небесной, откуда-нибудь из-за рубежа. В результате на районной экономической карте появилась новая дееспособная производственная единица. Местные жители получили постоянную и достойно оплачиваемую работу. Предприятие стало исправно платить налоги. Вкладывались средства в повышение плодородия муромцевской земли. Налаживались экономические связи с потребителями сельхозпродукции.

 

 

А теперь вопрос: это вообще в районе кому-нибудь интересно, кроме самого инвестора? Рейдерская атака, которой подверглось акционерное общество, дала на него четкий ответ: не интересно. Никому. Несмотря на то, что угроза уничтожения предприятия была реальной, ни одна структура, входящая в вертикаль власти, не посчитала, что происходящие события имеют к ней хотя бы отдаленное отношение.

 

О схеме захвата “Перспективы” мы уже подробно рассказывали, а сейчас просто подчеркнем: многие эпизоды рейдерской операции можно точно описать целым рядом статей Уголовного кодекса РФ. Это касается и факта тайной продажи бывшим генеральным директором имущественного комплекса ОАО, и исчезнувшей со складов продукции общества, и ночного налета на его контору, когда якобы неизвестные злоумышленники вынесли сейф с зар-
платой коллектива и массу различных финансовых документов. Увы, привлечь на защиту своих законных интересов правоохранительные органы акционерам тоже не удалось.

 

Осада предприятия продолжалась восемь месяцев, и в итоге “Перспектива” атаку отбила. Своими силами, благодаря точным, решительным и квалифицированным юридическим действиям. Хэппи энд? Как сказать…

 

 

Александр Беляков – опытный бизнесмен, и он, конечно же, оценил стоимость добытой победы. Получилось очень дорого. Только ущерб от кражи семян и пивоваренного ячменя на временно захваченных зерноскладах составил более 10 миллионов рублей. Плюс немаленькие расходы на юридическую и физическую защиту предприятия. Коллектив пять месяцев не работал, а людям все это время пришлось платить зарплату. На элеваторе десятки объектов, и после того, как ОАО в судебном порядке вернуло все в свою собственность, оказалось, что за регистрацию каждого объекта нужно платить отдельно. Еще плюс сотни тысяч рублей. Кстати, при регистрации незаконной сделки по продаже имущества все объекты были переоформлены одним документом.

 

Список финансовых потерь можно продолжить, тем более что он пока не закрыт – несостоявшиеся собственники продолжают атаковать “Перспективу” судебными исками. Но и без того задним числом напрашивается вывод: с точки зрения чистого бизнеса, проект выгоднее было свернуть, чем защищать. Обошлось бы дешевле. Считать деньги Александр Беляков точно умеет, и, пожалуй, именно так бы он и поступил, если бы речь шла только о деньгах. Но ведь в “Перспективу” “инвестированы” почти пять лет жизни – это уже не просто обычный материальный актив, от которого в любой момент можно с легким сердцем избавиться.

 

Понятно, что личные финансовые потери предпринимателя никого не волнуют, а причины, их вызвавшие, не интересуют. Вот если бы ущерб был нанесен государству – тогда другое дело. Но разве государство не пострадало? Возьмем лишь один аспект: можно, например, с точностью, по крайней мере, до миллиона назвать сумму, недоинвестированную в экономику Муромцев-
ского района. Она никак не меньше суммы причиненных “Перспективе” убытков. Однако попробуйте сказать любому облеченному властными полномочиями лицу, что именно его личные действия или бездействие нанесли рай-ону многомиллионный ущерб –
он ведь даже не поймет, о чем речь.

 

 

В том-то и вся проблема, что интересы района, региона, государства в целом теоретически с интересами предпринимателя совпадают, а интересы чиновников, состоящих на службе государства, – нет. Давайте представим на минуту, что рейдерская атака увенчалась успехом (чаще так и получается), что “Перспектива” приказала долго жить и снова заросла бурьяном. Простой вопрос: кого-нибудь хотя бы спросят, почему? Например, прокурора, который не пресек незаконный захват собственности? Полицейских, которые не предотвратили противоправные действия? Руководителей ме-стной администрации, которые много месяцев с олимпийским спокойствием наблюдали, как на их земле уничтожается дееспособный сельхозпроизводитель? Да нет, конечно. Чиновники отвечают за что угодно – особенно за явку на выборы и результаты голосования, – но даже если в районе ухнет в тартарары весь бизнес, на их благополучии это не отразится...

 

К слову, сегодня много говорят и пишут о китайском экономическом чуде. Так вот, китай-
ские чиновники на местах в первую очередь отчитываются о том, что они сделали для поддержки бизнеса в своей провинции: сколько встреч с предпринимателями проведено, какая помощь оказана, каков результат, кто увеличил объем производства, кто уменьшил и т.д. Если местный бизнес хиреет, чиновник мигом вылетит на улицу – он отвечает за его состояние, и это имеет прямое отношение к китайскому экономическому чуду. Может, все дело в том, что в Поднебесной нет нефтяной трубы для содержания вертикали власти?

 

Если же оценивать историю с “Перспективой”, реальный расклад получается такой. Государство обеспечило максимально благоприятные и комфортные условия для “работы” рейдеров и создало предельно враждебную среду для ведения бизнеса. Вместо того, чтобы заниматься делом, предприниматель целый год потратил на борьбу за право им заниматься.

 

Беляков не первый день живет на свете и отлично понимает, почему участники рейдерского захвата остались безнаказанными. Просто люди, которые должны были возбуждать уголовные дела, и люди, против которых они должны были возбуждаться, в детстве играли в одни игры, вместе росли, ходили в одну школу. Собственно, Белякову и не нужно, чтобы кого-то упекли за решетку. И уж точно не намерен он посвятить остаток жизни борьбе за торжество принципов правового государства –
считает, что на это его жизни точно не хватит. “Перспектива” выстояла, и теперь просто можно двигаться дальше. Но, как нетрудно заметить, речь во всей нашей истории идет далеко не только о перспективах отдельно взятой “Перспективы”.