Заведующий отделением хирургических методов лечения торакальной онкологии (специализированная область медицины, специализирующаяся на хирургическом лечении раковых заболеваний, поражающих грудную полость, включая легкие, пищевод, грудную стенку и средостение — ред.) Клинического онкологического диспансера Омска Дмитрий Новицкий посвятил борьбе с онкологией больше 20 лет. Сейчас он проводит сложнейшие симультанные и резекционные хирургические вмешательства с применением современных тораскопических технологий (малотравматичный эндоскопический метод диагностики и лечения заболеваний органов грудной полости — ред.). В 2024 году врач стал лауреатом экспертной премии «Врач с большой буквы». Это ежегодная премия, которая проводится с 2020 года при поддержке региональных департаментов и министерств здравоохранения. Ее победители — врачи разных специальностей — определяются по итогам независимого аудита качества медицинской помощи. В числе других лауреатов Дмитрий Николаевич получил возможность пройти индивидуальную программу повышения квалификации и обмена опытом в Москве, в ведущем научно-исследовательском центре, разрабатывающем клинические рекомендации — НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина.
В этом интервью врач рассказал о том, как изменилось лечение онкологических пациентов за последние годы, как проходила программа стажировки для победителей премии и объяснил, зачем нужна независимая экспертиза качества медицинской помощи.
- Дмитрий Николаевич, вы работаете онкологом с 2003 года. Расскажите, пожалуйста, что изменилось в вашей сфере за это время?
- За полтора десятилетия в онкологии были сделаны прорывные шаги в лечении опухолей многих локализаций, в том числе рака легких — это основная нозология, с которой я работаю. Результаты с появлением иммунной, таргетной терапии совершенно другие, выбор терапии на основании молекулярно-генетического тестирования значительно изменил показатели годичной и пятилетней выживаемости.
- А что поменялось в хирургии? Это же достаточно консервативная специализация?
- Прежде всего — это оснащение. Появились инструменты высокой энергии, гармонические скальпели, электрокоагуляторы, которые позволяют закрывать крупные сосуды. Активно внедряются малоинвазивные технологии, проводятся щадящие операции, причем не в ущерб онкологическому радикализму. Объемные резекции проводятся через малые доступы, это позволяет ускорить реабилитацию и повысить качество жизни пациента. К примеру, у нас в отделении после эндоскопической операции пациент выписывается через 13 дней, а не через 26, как раньше. Мы используем новые технологии и проводим робот-ассистированные операции — такого раньше не было. Количество высокотехнологичной медицинской помощи увеличилось в два раза. И хочу отметить, что областные больницы теперь оснащены так же, как и столичные, пациенты везде получают одинаковую помощь.
- Стоит ли бояться операции?
- Нет, рак можно вылечить, если он диагностирован на ранних стадиях. Поэтому я всегда призываю обращать внимание на такие симптомы, как общая слабость, снижение массы тела, боли неясной локализации. Нельзя затягивать, нужно срочно идти к терапевту и рассказывать о своих проблемах. После — быть психологически готовым к полному обследованию и не совсем приятным анализам и лечению.
- Насколько можно доверять онкоскринингам?
- Онкоскрининг — это общее название исследований. Самый простой способ узнать больше о состоянии своего здоровья — пройти диспансеризацию. Есть золотой стандарт обследований на онкопатологию: флюорография, общий анализ крови; для женщин —первичный осмотр гинеколога со взятием мазка на цитологию, УЗИ молочных желез один раз в год до 40 лет и маммография раз в два года после 40 лет; анализ крови на ПСА — для мужчин после 45 лет. Рак можно взять под контроль — как это делают в Японии, Южной Корее, обязывая граждан проходить диспансеризацию.
- Вы стали лауреатом премии «Врач с большой буквы», ее результаты основаны на независимом аудите качества медицинской помощи. А такой контроль помогает сохранять здоровье пациенту?
- Благодаря этому врачи придерживаются клинических рекомендаций, отступать от которых в онкологии нежелательно.
- Но есть же случаи, когда это необходимо?
- Бывает достаточно редко, для этого мы запрашиваем телеконсультацию в федеральном НИИ, врачебная комиссия тоже может прийти к решению изменить протокол лечения. Но в подавляющем большинстве случаев клинические рекомендации — это то, что должно быть выполнено.
- Как вы считаете, стажировка в НМИЦ имени Н.Н. Блохина — достойная награда за победу в экспертной премии?
- Очень, я бы с радостью приехал на стажировку еще раз. В течение недели мы общались с ведущими специалистами, участвовали в клинических разборах, присутствовали на операциях. Посмотрели, как работает основное научное учреждение страны онкологического профиля — это же место, где разрабатываются клинические рекомендации. Хотя мой стаж приближается к четверти века, все равно обмен опытом, систематизация знаний очень важны, и мы увидели на стажировке тот уровень, к которому хотелось бы прийти.
