Неизвестно, как сложилась дальнейшая судьба престарелого и больного человека, год отсидевшего в тюрьме явно по чьемуто навету. Но если свободу он получил в 1939¬м, то доброе имя вернулось вместе с официальной реабилитацией лишь год назад.
По словам старшего прокурора отдела управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами Омской прокуратуры Александра Маслова, на протяжении последних двух лет спада в обращениях граждан о реабилитации родственников не наблюдается. Если в 2009 году таких заявлений поступило 115, то в прошлом – 133. Реабилитированы соответственно 60 и 75 человек.
Ниму Абидаеву, скорее всего, никогда не выезжавшему дальше своего Борзинского района, и в голову не могло прийти, что когданибудь дело его будут рассматривать в прокуратуре Омска. Но случилось именно так.
В определенный момент архивы правоохранительных ведомств решили объединить и передать на хранение в наш город. Здесь оказались дела, которые в разное время рассматривались судами от Урала до Дальнего Востока. Теперь, правда, бумаги отправляют обратно, однако работники областной прокуратуры успели перелопатить гору документов, выдать огромное количество справок о реабилитации.
Вместе с тем действие Федерального закона «О реабилитации жертв политических репрессий» распространяется далеко не на всех. И это должны учитывать те, кто надеется получить определенные льготы. В соответствии со ст. 1.1 Закона, подвергшимися политическим репрессиям и подлежащими реабилитации признаются дети, находившиеся вместе с репрессированными по политическим мотивам родителями или лицами, их заменявшими, в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на поселении. Ровно такие же права имеют дети, оставшиеся в несовершеннолетнем возрасте без попечения родителей или одного из них, необоснованно репрессированных по политическим мотивам. А вот на последующие поколения родственников действие закона не распространяется.
Комментируя порядок реабилитации, Маслов уточняет, что заявление о реабилитации по месту жительства или нахождения органов, принимавших решение о применении репрессий, могут подавать сами репрессированные, либо любые другие лица или общественные организации.
Срок рассмотрения заявлений не может превышать трех месяцев. При этом важно правильно адресовать обращение: дела, решенные в административном порядке – а это касается, как правило, высылки раскулаченных или перемещения по национальному признаку, – рассматриваются в МВД. Прокуратура вправе пересматривать только решение судебных органов. По поступившим заявлениям органы внутренних дел составляют заключение и выдают справку о реабилитации или мотивируют отказ. Его можно обжаловать в суде.
Реабилитированные или люди, которым они доверяют, имеют право ознакомиться с материалами прекращенных уголовных или административных дел, получать копии документов. В случае смерти реабилитированного этим правом могут воспользоваться родственники. Использование полученных сведений в ущерб правам и законным интересам проходящих по делу лиц и их родственников не допускается и преследуется по закону. Реабилитированные и их наследники могут получить сохранившиеся в делах рукописи, фотографии и другие личные документы. Родственникам сообщат время, причины смерти и место погребения реабилитированного, если таковые сведения имеются в деле.
По мнению специалистов, алгоритм реабилитации в общих чертах известен. Но «белые пятна» все равно остаются. Речь идет, например, о гражданах бывшего Советского Союза, высланных когдато на спецпоселение в Казахстан. Там родились дети, которые теперь проживают на территории России, но справок о реабилитации получить не могут. Вопрос этот не отрегулирован на международном уровне. Плохо продвигается и процесс реабилитации иностранных граждан, интернированных во время Первой и Второй мировых войн с приграничных территорий. Судьбы у людей, конечно, разные. Но даже если реабилитация оказывается не нужна потомкам незаслуженно репрессированных, то она нужна самому государству. Чтобы быть честным перед своим народом.
